Внезапно смерть мужа подкосила меня, лишив сил. Как нам с дочкой жить дальше? Рука потянулась за стаканом, так решила забыться…
Я заглядываю в дочкину комнату, на цыпочках подхожу к кровати, наклоняюсь. Уснула. Наконец-то! Хочется сразу пойти на кухню, но я борюсь с этим желанием и сначала сворачиваю в ванную. Специальной пенкой снимаю макияж, затем включаю воду, процедура занимает всего пять минут — мое нетерпение велико.
Захожу на кухню. Там у меня уже все готово. Выуживаю из-за кастрюль бутылку коньяка. Я покупаю только французский, дешевых не пью. До половины наполняю стакан. Первый глоток. Тепло становится не только гортани, пищеводу, желудку — каждая клеточка, будто омытая живительной влагой, обновлена и согрета. Но это — лишь первая ступенька блаженству.
Еще несколько глотков, и тело станет легким и свободным, будто парит в невесомости. Отпустит напряжение, все тревожные и плохие мысли из головы улетучатся, останутся только приятные…
Все-таки — жизнь отличнейшая штука! Даже если в тридцать лет ты осталась вдовой с шестилетним ребенком на руках и тебе приходится пахать, как лошади. чтобы твоя дочка ни в чем не нуждалась. А то, что позволяю перед сном стаканчик коньяка… Имею право! Сейчас допью и засну как убитая, а завтра ровно в семь проснусь, чтобы окунуться в круговерть суматошного дня.
У меня никогда не бывает похмелья, головную боль снимаю растворимым аспирином. Контрастный душ, чашка крепкого кофе, тридцать минут на макияж (он должен быть безупречным), затем разбудить дочку, проследить, чтобы как следует почистила зубы, совместный завтрак — овсянка с курагой, перепелиные яйца, апельсиновый сок.
Да, я пью каждый день, но о какой-то зависимости говорить смешно. Посмотрите на меня — выгляжу моложе своего возраста, в квартире евроремонт, итальянская мебель. Правда, порядок поддерживает домработница, но берет за свою помощь недешево, я зарабатываю на все сама!
Думаете легко быть владелицей трех магазинов? Живу, как на вулкане… Но ни разу не позволила себе выпить на работе. Нельзя. Мне еще за руль садиться, с Олесей уроки делать. Вот уснет моя принцесса, и уж тогда…
…Допиваю то, что осталось на донышке стакана. Это уже второй, моя обычная норма. Но напряжение почему-то до конца не отпустило.
Да, сегодня тяжелый день. Тогда наверняка полегчает… Глаза слипаются. Впервые засыпаю, не убрав «следы преступления». Из ямы меня вытаскивает настырный трезвон будильника. Новый день, новые заботы. душ, кофе «антиполицай»…
— Леська, вставай! — кричу, ставя кастрюльку с перепелиными яйцами. — открываю дверь в детскую и еле сдерживаю рвущийся наружу крик.
Дочкина кровать пуста. Леси нигде нет! Из прихожей исчезли ее куртка и сапоги. Куда мог уйти из дома ночью девятилетний ребенок? Или… может в полицию обратиться? Звонок в дверь:
— Диночка, вы уже приехали? А ко мне в три часа Олеся прибежала, говорит:
— Мама в командировке, утром должна вернуться, а у меня живот сильно болит. Я вызвала скорую, врач сказал — аппендицит.
Сажусь в машину и мчусь в больницу. Дочку прооперировали, она пришла в себя после наркоза. Становлюсь рядом с койкой на колени, зацеловываю худенькую ручку:
— Доченька, солнышко, почему ты меня не разбудила?
— Я будила, но ты не просыпалась. Я сколько могла терпела, а потом так больно стало… Ну я к соседке пошла. Мне стыдно было сказать, что ты пьяная. Поэтому соврала, что ты в командировке.
Никогда не дрожали руки, а тут ходуном ходят. И ком в горле.
— Прости, маленькая… Я выйду ненадолго и вернусь.
В коридоре прислонилась к стенке.
— Женщина, вам плохо?
— Сегодня мою дочку прооперировали…
— Это я ее оперировал. Аппендикс прямо в руках лопнул. Вам врача и водителя скорой благодарить надо, опоздай они на несколько минут и… в лучшем случае перитонит, а в худшем…
На негнущихся ногах возвращаюсь в палату. Олеся спит. Я смотрю на ее бледное личико и шепчу:
— Никогда, доченька, слышишь? Никогда в жизни. Ни капли. Клянусь…
_80x60_0f7.jpeg)
_80x60_71d.png)